Мнения

В пожарном порядке

Активное участие средних слоев населения в защите общественных интересов в России пока возможно лишь в моменты появления угроз катастрофического звучания.

Накануне нового года общественная организация “Пермская гражданская палата” выпустила доклад под названием “Люди на пожарах: Общественное участие в борьбе с пожарами и их последствиями летом 2010 года: гражданские смыслы и результат”. Это — первый в своем роде текст, который содержит анализ горячих событий лета прошлого года, предпринятый с негосударственной точки зрения. Главный вопрос, на который попытались найти ответ его соавторы, состоял в том, что изменила летняя волна гражданской активности в российском общественном ландшафте, и если эти изменения были, то насколько они значимы для развития гражданского общества в регионах России.

Доклад подготовлен группой экспертов на основе печатных и электронных материалов, собранных по всему Приволжскому федеральному округу. Нижегородская область неоднократно фигурирует в докладе как регион, где ситуация с противопожарной безопасностью обстояла отнюдь не блестяще. Так, жители деревни Борковка Выксунского района пытались расширить защитную полосу, вырубив деревья вблизи домов, чтобы не допустить верхового пожара. Однако когда по настоянию властей вырубка была прекращена, деревня сгорела вместе с лесом. В то же время в Нижнем Новгороде — равно как и в других российских мегаполисах — были отмечены многочисленные случаи добровольной активности граждан, которые в массовом масштабе предлагали свою помощь в борьбе с пожарами. Деятельность в общественных интересах, отмечают авторы доклада, является уделом относительно обеспеченного “среднего класса”, который в современной России в социально значимой концентрации присутствует только в крупных городах.

Пермские коллеги считают, что летом 2010 года произошло не просто количественное увеличение масштабов самоорганизации людей, но и качественные перемены, связанные с более активным, чем ранее, использованием интернет-технологий для организации связи между волонтерами. Интернет-сообщества и, прежде всего, блогосфера, стали “точками роста” в сфере гражданской мобилизации.

При этом принципиально важным представляется тезис о том, что включение людей в “общественное противопожарное сопротивление” проходило под знаком недоверия ко всем существующим организационным формам, включая государство. Его способность оказывать действенную помощь погорельцам действительно была подвергнута большому сомнению. “Благодаря” пожарам общественная деятельность впервые в России финансировалась самим обществом. Добровольческие команды, участвовавшие в борьбе с пожарами, материально обеспечивались не государством, не благотворительными фондами, не корпорациями, а, прежде всего, самими добровольцами, их друзьями и знакомыми, и многочисленными индивидуальными благотворителями. До лета 2010 года “выступления в общественных интересах” были прерогативой российского государства и уделом узкого круга политических активистов различного толка. Во время “пожарной эпопеи” впервые массово и повсеместно заявил о себе формирующийся “средний класс”, который заставил власти “напрячься”. Отсюда у пермяков родилась гипотеза — непривычная для России реакция властей на нужды погорельцев в виде быстрой постройки жилья стала попыткой государства взять реванш в соревновании с гражданскими активистами за общественное признание и показать обществу, кто в стране на самом деле главный “победитель пожаров”.

Однако, как отмечают пермские авторы, гражданская самоорганизация в связи с пожарной угрозой имела преимущественно стихийный, неформальный характер и поэтому не оставила после себя устойчивых следов. Включившись в “противопожарную работу”, представители “среднеслойного” российского населения лишь кратковременно оказались доминирующей социальной силой на территориях пожарного бедствия. Отсюда следует самый пессимистический вывод: мобилизационный опыт, связанный с противодействием природной катастрофе, малополезен при продвижении и защите фундаментальных общественных интересов в сферах гражданского политического влияния, экологии, местного самоуправления, гуманизации общественных отношений и т. д. Поэтому относительно массовое и активное участие средних слоев населения в защите общественных интересов в России пока возможно лишь в моменты появления угроз катастрофического звучания, не более того.

Андрей МАКАРЫЧЕВ, эксперт
"Биржа" № 1 от 18 января 2011 года