Как царь на телеге ездил

Предновогодняя быль.

Задумал как-то батюшка царь на страну свою снизу посмотреть. Ведь с ковра-самолета многие детали не видны.

— Интересно, есть ли жизнь там, внизу. А если есть, то какая она? — думал царь-батюшка, экипаж заказывая.

Ему предлагают и французские на мягких рессорах, и немецкие с ватерклозетом встроенным. И даже заморские из Японии, самопаркующиеся. Подивился царь на чудеса иноземные, но так сказал своим боярам:

— Надо быть к народу ближе. Дайте мне то, на чем ездят подданные мои верные.

И пригнали царю-батюшке телегу производства завода местного. Правда, тюнинг люксовый незаметно ей сделали.

Колеса заранее маслом обильно пролили и климат-контроль импортный, заморский, все же приделали. Чтоб царь-надежа не чихал по дороге, пыль родимую глотая порциями большими.

Сел царь в телегу на место кучера и подивился дизайну былинному с умилением.

— Вот, мол, как надо старину блюсти. Двести лет одно и то же выпускаем. И ведь ездит же! Назло ворогам.

Гей, родимые, — хлестнул вожжами коней, в телегу запряженных, и понеслась птица-тройка до ближайшей колдобины.

— Еть, еть, еть, — фыркал царь на ямах подпрыгивая. — Интересно, доедет ли она до границ моего царства-государства или в пределах Кремля развалится?

Но впереди телеги царской уже мчались боярские экипажи, дорогу расчищая да народишко лишний убирая. Чтобы царя-батюшку вопросами не мучили. А в трех верстах от Кремля дьяка специального поставили. Чтоб народ изобразил, да интерьвью для газет царских взял нужное.

Подобрал царь дьяка голосующего и спрашивает того:

— Скажи, дьяк, почему я уже три версты проехал, а кроме тебя на дороге никого и не видно?

— Все в полях, царь-батюшка. Рожь убирают. И этот, как его, овес.

— В овсах все, значит, — с удовлетворением произнес царь. — А спроси-ка меня, дьяк, чего это я на старости лет в народ подался?

— Батюшка царь, скажи ты мне, рабу своему верному, и чего это ты на старости лет в народ вышел? Да еще и на телеге отечественного производства, — послушно спросил дьяк, перо гусиное из штанин вынимая.

— Пиши, дьяк. — Царь бросил вожжи, понимая, что телега из колеи уже не выскочит. — Настало время всем радоваться. Что небо голубое, что рожь поспела, что бабы рожать не разучились. А кто радоваться не будет, тому розги на конюшне. Иль острог сибирский приготовлен. Как по отцу тебя, дьяк кличут?

— Иваныч. Но можно меня и по матери. Не обижусь. Лишь бы не высадил в поле чистом. Вот, народ твой интересуется насчет светлого завтра. Стало быть, ответа просит — когда, мол?

— Все, будет! И не надо никакого либерального бла-бла-бла. Сказано ведь — всем радоваться. Короче, дьяк, встретишь кого-нибудь из народа, передай: Царь был. Все видел. Всем доволен.
А теперь — слазь с телеги, интервью твое меня что-то притомило.

Скинув на ходу дьяка, хлестнул царь коренника плеткою. И понеслась птица-тройка по колдобинам к границам царства-государства, к морю синему дальнему.

И смотрели ей вслед из овсов подданные, и тихо радовались, что царь-батюшка в этот раз их не заметил. И розги на конюшне кому-то другому достанутся.

Дмитрий ЗОТИКОВ, предприниматель
"Биржа" № 49 от 21 декабря 2010 года